Пять ступеней рабочего движения
Первая ступень
В борьбе за улучшение труда первым серьезным шагом для рабочего является необходимость отказа от стратегии индивидуального выживания.
Как происходит этот процесс и почему — вопрос большой и важный, но отдельный.
Главное в нем — осознание работником факта, что работа — это навсегда, что голосовать ногами больше нельзя. Он задумывается об улучшении трудовых условий на конкретном месте, но сталкивается с противодействием хозяев, попутно понимая, что один справиться не сможет.
Подавляющее большинство нынешних рабочих России еще не встало даже на эту ступень.
Вторая ступень
На большинстве предприятий и в коллективах присутствуют внутренние конфликты. Локомотивные бригады терпеть не могут диспетчеров, ремонтные бригады — кладовщиков. Водители одного автопарка собачатся за выгодные маршруты. Грузчики-узбеки враждуют с грузчики-таджиками. Члены профсоюзов-мужчины угнетают членов профсоюзов-женщин (см. фильм “Северная страна”, основанный на реальной истории).
Приведу пример из практики. Мы помогали профсоюзу на фабрике “Невские пороги”, где 70% коллектива — женщины-фасовщицы, а 70% из них — выходцы из Узбекистана. В коллективе царила гендерная и национальная рознь. Профсоюз не успел развиться и его быстро раздавили (за счет незаконных увольнений, тяжелых судебных процессов и давления). Но, понятно, что дальнейшее развитие профсоюза было невозможно без преодоления имеющейся розни между работниками.
Известно, что для улучшений условий труда необходимо коллективными действиями добиваться подписания с работодателем коллективного договора. А сделать это можно только имея поддержку >50% работников (согласно российским законам). Соответственно, придется договариваться. Все национальные, гендерные, культурные и иные разногласия должны быть отброшены на задний план перед общим интересом. С другой стороны, все они должны быть учтены при выработке требований.
Неолиберальный поворот (отказ от социального партнерства, репрессии против профсоюзов) заставил многие ведущие профсоюзы отказаться от сервисной модели своей работы и “вернуться к корням”. К примеру, SEIU (двух-миллионный профсоюз работников сферы услуг США и Канады) ставит своим органайзерам задачу создавать профкомы, включающие до трети (!) работников предприятия с обязательным участием всех этнических, языков, гендерных и культурных групп.
Логика второй ступени очень проста — для победы в забастовке нужно, чтобы бастовали все. И подчеркну, к ней неизбежно приходит даже самый “легалистский” профсоюз.
Третья ступень
Подавляющее большинство рабочих по-умолчанию лояльны к работодателю и принимают его философию. “Мы одна семья..” — вот это все. Как следствие, конкурентов своего хозяина работник воспринимает как своих конкурентов.
Такая позиция обрекает работника на провал в тот момент, когда хозяева не могут пойти на уступки профсоюзу, ссылаясь на проигрыш конкуренту. Выражаясь профсоюзным жаргоном, это вопрос тарифных соглашений, которые принимает комиссия, состоящая из представителей всех ведущих капиталистов сектора, ведущих профсоюзов и государства.
Все успешные профсоюзные органайзинговые кампании изначально строятся так, чтобы охватить работников всех ведущих предприятий сектора. Таким образом, вопрос объединения на национальном уровне также вытекает из логики борьбы за улучшение труда — это и есть третья ступень.
Четвертая ступень
Итак, работники осознали необходимость коллективных действий, преодолели различия и объединились по секторам. Что дальше? Интернациональная солидарность.
Работники — такие же граждане своих стран, а, значит, в норме являются носителями идеологии своего государства. Например, многие российские рабочие не любят “американцев”. Однако, если твой работодатель — транснациональная корпорация — победить ее гораздо сложнее. Твой завод может оказаться не единственным или не главным центром прибыли, и корпорация может заткнуть дыры в бюджете за счет рабочих иностранных филиалов.
Поэтому профсоюзы, как государства и корпорации, дружат странами и объединяются в международные союзы. И речь не только о кампаниях солидарности. Как в составе этих союзов, так и по отдельности, профсоюзы сопротивляются переезду корпораций в третий мир в погоне за дешевой рабочей силой. Для этого они способствуют созданию профсоюзов в этих странах, финансируют органайзинг, обучают организаторов.
Пятая ступень
Все описанное — тот самый тред-юнионизм, до которого, по словам Ленина, рабочий класс доходит сам без помощи коммунистов. Межнациональное, гендерное и иное равенство на всех уровнях (включая интернациональный) вытекает из борьбы за улучшение условий труда.
Необходимо отметить, что эта борьба описана для ситуации “профсоюза в вакууме”, которая предполагает, что рабочая борьба в таких формах — легальна, государство — арбитр в трудовых спорах, а законы соблюдаются. Но любой участник рабочей борьбы уже на собственном опыте знает, что начиная с первой ступени государство бездействует, когда защита нужна работникам, и активно защищает интересы хозяев, когда работники становятся достаточны сильны. В зависимости от страны и периода государственные репрессии разнятся: от несправедливых решений судов до прямого насилия. История знает расстрелы забастовок почти везде: в Европе и Азии, в США и России, в Казахстане и ЮАР.
Начиная с первой ступени работник обучается урокам политической борьбы. От одиночных пикетов у трудовых инспекций до лоббирования международных законов, защищающих труд. Если хозяева используют власть государства для защиты своих прибылей, то рабочий класс учится искать свои источники власти. Возникают рабочие партии, направляющие своих представителей в парламенты всех уровней.
Крупный пример: американские профсоюзы поддержали и профинансировали предвыборную кампанию Обамы в обмен на обещание облегчить процедуру создания профсоюза, которая, по драконовским американским законам, очень сложна. Впрочем, свое обещание Обама не сдержал.
Таким образом, борьба за улучшение условий труда вовлекает рабочих и в политическую деятельность. И именно в этом смысле рабочее движение может быть союзником общедемократических движений в тех странах, где профсоюзы вне закона. Все мы помним английских чартистов, боровшихся за право голоса для рабочих.
Такого рода политические стремления сходны у рабочего и у всех остальных социальных движений. К примеру, свои партии создают экологи. Потрясающую историю борьбы за избирательные права имеют и женское движение, и движение за равноправие цветных.
Однако, рабочее движение принципиально отличается от них одним, но важным моментом.
В какой-то момент классовый консенсус становится невозможным. Случается кризис. Это не вопрос чьей-либо воли, хаос рыночной экономики — это тема для отдельного большого разговора, но суть в том, что люди не контролируют экономику. Никто вообще. Всем известно, что кризис будет, есть масса аналитиков, есть научные институты, миллион “найденных решений”, и все-равно — крах приходит всегда неожиданно.
Профсоюз разорившегося предприятия, в отличие от разорившегося капиталиста, бессилен. Договориться не получится. Завоевания многих лет борьбы будут неизбежно потеряны. Рано или поздно кризис закончится, будет новый рост, это также неизбежно, но это будет другое предприятие, другой хозяин и все придется начинать сначала.
Дойти до понимания неизбежности кризиса исходя из логики борьбы за улучшение условий труда невозможно. Для этого нужно изучать экономику и читать бородатых классиков.
Но это понимание и означает переход на пятую ступень. Неизбежный и бесконечный цикл «рост-кризис-рост» означает также неизбежность того, что работники вынуждены бороться вечно. Поэтому, если они хотят победить, победить окончательно, они обязаны разорвать порочный круг. Коренным образом перестроить экономику, передать производство в общественную собственность, заменить неконтролируемый рынок на общественное планирование, тем самым устранив классовое деление общества, а, значит, и прекратив свое собственное существование в качестве рабочего класса.
В некотором смысле, остальные социальные движения, будучи последовательными, также должны придти к необходимости радикальных социальных перемен. Экологи должны понимать, что человечество разорит планету, если не прекратит гонку прибылей. ЛГБТ и женщины — что религиозные предпосылки их дискриминации можно устранить лишь устранив материальные предпосылки религий. Но это означает, что указанные движения должны выйти за рамки своих программ, решать частную проблему решая общую (как и в случае второй ступени). С другой стороны, ни одно из этих движений не ликвидирует предпосылки собственного существования. Наоборот, революционные преобразования осуществляются для того, чтобы люди разных национальностей, гендеров, культуры смогли оставаться сами собой. В то же время рабочее движение борется за то, чтобы перестать быть таковым.
Разумеется, нет никаких гарантий в том, что указанные ступени будут пройдены автоматически. Как уже было сказано, большинство рабочих не дошло даже до идеи коллективных действий. Существующие и вновь возникающие рабочие организации учатся только на своих ошибках, многие из которых оказываются фатальны. Власти и капиталисты всегда опережают рабочих на шаг. И даже отдельная победа оказывается преходящей. Однако, каждое поражение дает бесценный опыт, разбивает националистические, гендерные и державные иллюзии, создает предпосылки для дальнейшего объединения. Необходимость радикальных общественных изменений вытекает из логики борьбы за улучшение условий труда.
И я не был бы в этом так уверен, если бы не видел этот переход своими глазами. На одном профкоме обсуждался вопрос создания “Движения трудящихся”, которое бы позволило изменять трудовой кодекс в пользу рабочих. Но при обсуждении устава один из рабочих усомнился:
— Да зачем нам ваша революция? Нам это не нужно. Мы просто боремся за то, чтобы не быть рабами на своих заводах.
— Все правильно. А вы хотите бороться вечно, или победить?
— Хм… Да, ты прав.
Какой это был профсоюз, спросите вы? Крупный.
Тов. Лосев
